Сергей зашел в квартиру, скинул куртку и поправил сутану. Ящик с медикаментами и холодильник с алкоголем на кухне манили его, но он понимал, что сперва надо было разобраться с делами.

Зайдя в комнату которая служила ему рабочим кабинетом он активировал видеофон. На экране вспыхнула усталая физиономия заведующего приходами менеджера по кадрам Соединённых Независимых Корпораций, или СНК как его все называли.

– Ричард?
– Да. У меня ЧП. Шестеро прихожан исчезли без вести. Нету ни дома, ни в церкви. Датчики не пеленгуются. И я бы не беспокоился если бы не одно «но».
– «Чистюли», верно?
– Именно.
– Мы пеленгуем аналогичную ситуацию по всему земному шару. Продолжайте наблюдение за остальными и проводите службы по старому распорядку. На вопросы что произошло отвечайте что они переехали по программе обмена верующими. Ни в коем случае не допускайте утечки информации. Не думаю что вам необходимо объяснять масштабы проблем которые возникнут при оглашении этой информации.
– Вас понял.
– Держитесь, мы рады что вы не предали идеалы СНК несмотря ни на что.
Выключив видеофон Ричард обмяк на кресле и попытался осознать что только что произошло. Ребята из СНК не только не уволили его, но и похвалили, за что-то.

Собравшись с мыслями, Ричард пошел на кухню. Закинувшись кодеином и добавив синталкоголя, он разогрел в микроволновке питу и принялся жевать, ожидая эффекта от веществ и продолжая думать над ситуацией. Что-то явно было не так. Ему всегда была гадкой отчетность перед СНК, его раздражала необходимость наблюдать за всеми прихожанами, даже дома при помощи камер, ему было гадко видеть как церковь делит помещение с борделем старого толка, но тем не менее, он понимал что таким образом он помогает тем кому можно хоть как-то помочь. Кодеин медленно делал мир прекраснее, а Ричард всё сильнее погружался в мысли, дымя сигарету за сигаретой, и размышляя. Зачем корпорациям знать количество «истинно верующих»? Откуда такая боязнь разглашения? Ранее он предполагал что статистика хороших людей нужна им для того чтобы эффективней распределять кадры, зная что тому или иному можно поручить работу не боясь за его благонадёжность, но сегодняшние новости изменяли эту картину. Тут где-то зарыта собака….
Не в силах трезво мыслить Ричард потащился в спальню и, помолившись пошел спать.
Утро было как всегда ранним и болезненным. Снова закинувшись таблетками и сжевав две пиалы «кукурузных» хлопьев священник поплёлся в свой приход. День прошёл тяжело – в течении каждой из проповедей Ричард понимал что говорит в пустоту, что большинство из этих людей воспринимали религию как что-то «модное» или как отмазку для совести. Тех кто слушали с надеждой уже не было. Возвращаясь домой он всё продолжал думать об этом. Стоя в очереди на маглев его осенило – «не предал идеалов СНК» Холодный пот прошиб спину и когда он пришёл домой он расплакался.

Наверное, это была первая ночь в которой Ричард искренне молился не смыкая глаз. Всю свою жизнь он считал себя верным христианином, который занимается делом несмотря на то что священник был сродни парии или сумасшедшего в обществе, несмотря на необходимость шпионить за прихожанами и посылать свои проповеди на редакцию в офис СНК. Он верил что может нести надежду. И всё-таки он что-то делал не так. Где-то, каким то образом он навлёк на себя вечное проклятие. Дым плавно заполнял комнату, Ричард медленно ехал крышей, пытаясь исповедаться в каждом из своих грехов, в шпионстве, ежедневном вранье, в походам к генетически модифицированным девицам лёгкого поведения(у него была страсть к зверолюдям) наркомании, алкоголизме, патологическом курении, он говорил спасибо за всё о чем мог вспомнить, от возможности спасти того малыша в подворотне и в возможности отговорить от самоубийства девицу которую оставили без ног за долги, он умолял Бога смиловаться над ним, но ответа не последовало.

Рассвет застал его за третьей пачкой сигарет и шестнадцатой чашкой кофе, не считая таблеток. Взгляд мутный, надежды нет. Шатаясь он принял в себя ещё одну партию таблеток, выравнивая эффект от ночного марафона, и всё же, надел сутану и пошел в свой приход. Ибо люди не могут жить без надежды, и хоть у него самого её не осталось, он должен был попытаться дать хотя бы её другим. По дороге он прикидывал проповедь, переосмысливая на ходу ситуацию и пытаясь прикинуть как начать готовить паству к кризису. К чёрту СНК, он должен предупредить народ, подготовить его….но в тоже время он должен обнадежить его. Даже если они и не угодны Богу, даже если они погрязли в грехе, они заслуживают мессы и исповеди, а то что принимать их будет такой же проклятый…что ж, Анджеле, Саймону, Люде, Михаилу , Петру и Людвиге это не помешало попасть на небеса…Возможно, он и оказался плохим христианином, но он всё равно будет хорошим священником. …..

Возвратившись домой он зашел в интернет и принялся шарится в поисках того раритетного, древнего фильма с актером по имени Николас Кейдж. К сожалению, в Библии не сохранилось многих частей, зацензуренных СНК, но если знать где искать всё ещё можно было нарыть информацию про эти отрывки…особый интерес представляла целиком вырезанная книга Откровения. Одним из источников из которых её не выцензурили были как раз фильмы на апокалиптическую тематику. Они тоже сохранились не целиком, но детали можно было найти, и в деталях часто можно было найти любопытную информацию. Например, именно из фильма «Оставленные» Ричард узнал о том что праведники в предвверии апокалипсиса будут взяты Богом к себе. Что делать тем кто остался, Ричард не знал, но надеялся отыскать. Просматривая ужастики про ангелов, просматривая комиксы про мятежных священниках с пистолетами(о, как далёк и приятен был ему этот образ), просеивая старенькую музыку про армагеддоны и рагнароки, пытаясь не думать о сигаретах и кодеине. Ломка тихо подкрадывалась к нему. Ближе к четырём утра он достал свои старые проповеди и принялся их редактировать. В дистиллированные, чистенькие и полные успокаивающей неги проповеди одобренные СНК он вплетал горькую правду, аккуратно, деликатно, не раскрывая причины его отчаяния, но плавно приоткрывая завесу и втихую цитируя книги, за которые его моментально бы сперва лишили работы, а затем и отлучили от церкви. В восемь он закончил, в голове уже шумело, по телу маршировали мурашки, а всё тело напоминало развалюху. И всё же, он надел сутану.
Закончив рабочий день и передав тексты проповедей на ближайшую неделю одному из прихожан, для того чтоб их читали в его отсутствие отец Ричард пришел домой, взял по видеофону больничный и слёг с жесточайшей, вытирающей любые светлые мысли ломкой. Впереди были долгие дни агонии, возможно недели. Он выбросил все вещества из дома, оставив только вино и сигареты. ….

…..

Через месяц он снова появился в приходе, исхудавший и с пламенным взором. По экрану передавали о катаклизмам, на улице происходила анархия, а маленькая церквушка на втором этаже борделя продолжала свою работу, спасая всех тех кому можно было хоть как-то помочь…