— Сделай мне латте! Замёрзла, аж жуть! — несётся по комнате юный женский голос.
Порция мороза врывается в дубовый холл уютного шале. Девушка снимает очки и ставит к стене голубую доску для сноуборда. Постоялица — стройная и атлетичная, что в данном случае — знак происхождения из мест, где не забалуешь. Пройдёт лет тридцать, и мало кто вспомнит, в какой дыре был построен популярнейший горный курорт.
— Пару минут, маленькая.
— Какая я тебе маленькая? Это из тебя снежок сыплется, ха-ха!
В моей юности говорили «песок сыплется». У нового поколения эта пословица по понятной причине не прижилась.
— Я шучу, шучу, дядя. Латте и чизкейк, пожалуйста. С лимонными дольками. Подожди минут пять, пошла под душ. Этот костюм так па-арит! Синтетика устаревшая.
— Или просто стало теплее.
Возможно. Говорят, что так. Надеюсь, у неё на душе тоже тепло. Что ж, у меня есть немного времени на рассказ.

Один из тех, кого в прошлом почитали как мудреца, сказал: «Бытие определяет сознание». Был ли он прав? Возможно, среда вокруг нас, меняясь, будит в сознании актуальные моменту мифы. Или духи прошлого просыпаются сами, видя смену декораций для своего акта? Когда-то у меня было меньше времени на философию.
То, что привело меня сюда, произошло в одну из простых рабочих ночей. Точнее, я считал её простой, отправляясь на доставку.
Бронированная фура восьмой час несла меня по зигзагам битых дорог Рутенийской республики. Без технических новинок проехать здесь было нереально. По бокам служебной машины WinterExpress закреплены два гибких дисплея — замена зеркал дальнего вида для поездок в экстремальных условиях. Укреплённые на корпусе фуры объективы смотрят по сторонам, чуть осветляя картинку, как на приборе ночного видения. Под самым потолком кабины — навигатор и термометр. Тогда было минус сорок шесть по Цельсию, это хорошо отпечаталось в памяти. В приборную панель фуры был вмонтирован динамик радио со спутниковым wi-fi. На приборке трясла кудлатой головёнкой мультяшная мулатка. Частичка юга в мире вечной зимы. Моя кабина была как спутник на просторах ледяного космоса. А сзади — десять метров кузова, в котором подарки.

Я был детсадовцем, когда Гольфстрим затих, пятна на солнце погасли, и сбылся лозунг из фэнтези-сериала, бывший хохмой для целого поколения. Мы с ребятами видели пляж только на фото. Никакой трагедии: гаджеты компенсировали недостаток летнего досуга.
Сегодняшние пятиклашки не знают курортов севернее Багдада и Шанхая. Предрекали, что заморозки продлятся ещё лет пятнадцать, однако суровая природа не сдавалась. На наше счастье, Новый Ледниковый поразил регион, научившийся подчинять её лучше других. Просторы от Колорадо до Хоккайдо отразили ледяной фронт прозрачными куполами оранжерей и розовым пластиком теплых санузлов. Проблемой стало передвижение по улицам в особо морозные дни. Экономика сильно напряглась.
Люди всё же справлялись. Как говорится в Библии, Господь не даёт человеку испытаний не по силам. Именно в ту ночь я услышал цитату про это. Конечно, она была мне ранее не знакома:
— Верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение, так чтобы вы могли перенести. Так говорил апостол Павел в Первом послании…
Голос юной леди, высокий и приятный, но ужасно дилетантски поставленный, стал единственной альтернативой свисту метели. Поймать вещание в такой глуши — сродни чуду, даже с хорошим уровнем связи. Ещё сорок минут назад «Рутения Ченнел» транслировал пляски цыганообразных дурно крашенных «чик» и пение тюремных баек под синтезатор. Потом волна пропала. Теперь сквозь помехи начали проповедь обскуранты, как я их тогда называл. Мои, так сказать, идейные враги. Я был доставщиком Зимнего Экспресса. Миссионером техногенной цивилизации. И тогда, продолжая аналогию, попал в земли каннибалов.
Рутенийская республика — клочок из гор, хвои, архаики и обесцененной валюты, лежащий в излучине, куда валятся дороги, идущие с территорий русских, поляков, украинцев и греков. Рутения — в известной мере не территория, а скопление провалов на электронной карте мира. Ее жители греются лампами и кострами. Носят смешные шубы, папахи и валенки. Ездят на вёдрах с колёсами и звонят по металлическим кирпичам. Пьют горький, как здешняя жизнь, самогон и курят трубку, отстукивая зубами по мундштуку веселую мелодию.
Маяки в море отсталости — редкие огни придорожных станций. Население Рутении примитивно-религиозно, и многие считают, что заправки с шиномонтажом заменили им церкви, а очередь к кофемашине — таинство Причастия. Бедный, несчастный народ, кушающий объедки первых десятилетий века в приступе технофобной паранойи. Их верования окажутся глубже и благороднее, но не будем забегать вперёд.
— И пусть власть демонов в зените, не забывайте: наступает Рождество. Соберитесь с духом. Особенно те, кто сейчас постится. Ну что ж, теперь давайте послушаем желания наших слушателей.
Сначала я испытал неуютное чувство от зашкаливающего пафоса фразы про бесов, а затем просто рассмеялся: «чего только дикари ни придумают!». Вспомнилась пропаганда противников прогресса о том, что в технике живут демоны, и всё такое.
Мы твёрдо знали: Санта-Крампус не бес и уж точно не «Satan's Crap», как решил то ли неуч от лингвистики, то ли сетевой юморист. Это — продукт социального компромисса.
Так, обо всем по порядку. Вы помните: Новый Ледниковый обломал зубы о техногенную плоть Северного полушария. Но кто-то должен был ходить на улицу вместо «кожаных мешков». Конечно же, братья наши меньшие техногенной цивилизации — роботы.
Но чтобы железная башка не упала в сугроб и просто не заглючила, оказавшись в тупике, ей нужны железные мозги. К тому времени ИИ неплохо продвинулся. Оставалось придумать ему цветастую обёртку.
Кто лучше всего управится с раздачей слонов — от лапши в стакане до свежей приставки — среди зимы?
Бинго!
Возрождение сказки на основе кремния. Идея создания кибер-Санты подняла национальный дух Америки, валившийся в ад под вопли уличных проповедников об Апокалипсисе. Гренландский сверхкомпьютер взял под контроль умные дома, такси, фаст-фуды и все остальное. Утилита SC_Brain считывает рейтинг гражданина, основанный на отзывах в сети. Насколько ты патриотичен, демократичен и толерантен, малыш Билли? Ах, да. О демонах. Как минимум половина Штатов: атеисты, бафометовцы, виккане. Двурогий архетип мудрого божества для них самое то. Санта-Крампус — компромисс между WASP и светским обществом, пузатый симпатяга с копытцами, хвостом и закругленными рожками. Герою помогают гольфы: никого не обижающая смесь гоблина и эльфа. Мол, образ первых высмеивает внешность евреев, а вторых – стереотипы о нетрадиционной ориентации. На Гренландском комбинате Санта-Крампус круглый год делает подарки, а его дроны-гольфы несут еду, напитки, одежду, гаджеты, детям и взрослым. Послушным детям и взрослым. Вечное Рождество, точнее, вечный Икс-Мас, ведь упоминать религию стало в последние десятилетия моветоном.
— Здравствуйте, вы в эфире. Говорите.
Я чуть не ответил на приветствие. Но, само собой, ведущая обращалась не ко мне. Похоже, недосып и атмосфера сыграли свою роль. В неоновых городах первого мира хотя бы блеск уравновешивает тягость вечной зимы, а тут – тотальная депрессия. «Крепись, водила. До райцентра ещё километров шестьдесят.» — утешил я себя в тот момент.
— Здравствуй, матушка. Меня Лександр звать.
Голос собеседника был хриплый и уставший.
— Какая я матушка вам? По голосу слышу, вы старше.
Кажется, на том конце провода раздались всхлипы. Да-да, от немолодого мужчины, по-видимому – главы патриархального семейства.
— Желание мое… Да, не молод уже, нечего загадывать мне. Дочек поздно мы с Ксанкой родили. В долгах сидим, кое-как на еду и одежду хватает. Я б хотел, чтоб девочек моих не забрали в рабство. Вот мое желание. Не хочу, чтоб их в ледышки превратили!
Наверное, он толковал о Снегурках. Это аналог Гольфов у Евразийского Пакта. Так, снова нужно отступление.
Русские не пожелали идти в хвосте Альянса. Они назвали свою систему «Генерал Морозко». Штаб с компьютером тоже на севере, в малоизвестном, но древнем городе. Морозко — брутальный тип, для восточной души ближе Сан-Крампа. Он полюбился не только русским, но и тем азиатам, кого накрыло ледником. Зелёные башни светят по всему Пакту красными пентаклями на вершинах, как тот глаз из фэнтези-книг, запрещенных за клерикальный расизм.
Генерал Морозко похож на грозного боярина древней Московии пополам с диктаторами прошлого века. Он суров к количеству трудодней и бдителен к лояльности Партии. Диссиденты кличут Генерала проще: Дед Донос. За что регулярно подвергаются наездам бронемашин СНЕГОВИК-7. Снегурками называют служебных гиноидов. У них тоже есть подарки. А ещё обоймы, шокеры и гранаты для врагов народа. Противники Пакта и прогресса в целом не раз заявляли, что Снегурок делают из живых девочек, промывая мозги до состояния зомби и киборгизируя под завязку. Так или иначе, а Генерал Морозко стал истинным лидером Евразии, куда там президентам прошлого. И бояться его было неудивительным.
Они с Санта-Крампусом поделили мир пополам. Да, финны пытались продвинуть на рынок своего неприлично звучащего Йоллупукку. Что-то сохраняют фирмы японцев, чьих богов без литра виски не разберешь. Мелочи жизни. Мир тогда вошёл — ха-ха, каламбур! — в новую фазу Холодной войны.
— Что ж, пожелаем Лександру Божьей помощи и силы. У нас новый звонок, говорите. Как вас зовут?
— Доброй ночи, доченька. Я Микола.
— Ой, как мило — «доченька». А чего вы хотите на это Рождество?
— Чтобы человек помог человеку.
— Прекрасные слова. Но людей на свете много. От кого вы бы ждали милости в канун праздника?
Мне удалось выйти из замешательства, только когда по стеклу хлестанула еловая лапища. Дедушка на радио назвал моё имя, и я, как в трансе, чуть не улетел на обочину. Конечно, это могло быть совпадением. У меня не самое редкое имя. Причём универсальное для Запада и Востока. Друг или родич Миколы вполне мог быть моим тезкой. Теория сходилась, как по антифризу. Только вот гость передачи сказал слова на моём языке.
Понять рутенийский суржик было несложно. А, чего таить. Я сам из этих земель, в детстве увезла гуманитарная миссия. Поэтому и слова по радио были мне понятны. Но за тридцать лет я, естественно, свыкся с наречием новой страны. А зачем на нём заговорил этот дед? Впрочем, может, он – учитель, библиотекарь, писатель, и решил блеснуть космополитизмом? Мода на чужие языки не новость для Европы.
— Не понимаю вас, отче Микола, — серьезно отозвалась ведущая, — о ком вы?
— О госте наших земель. Он везёт подарки по тракту… сейчас… Пи-ноль-семнадцать. Кто ещё поможет сотням таких, как Лександр и его милые дочери? А, чего гадать на вьюге: давайте сами спросим нашего спасителя.
Динамик затрещал, а я откашлялся.
— Говори, сын мой.
— Что?!
— О-о, мы его отлично слышим, — раздался на том конце девичий голосок.
— Это что, пранк? Я на работе, не отвлекайте!
Впрочем, потрещать со стареющим шутником было даже забавно.
— Что в твоей повозке, друг? — спросил назвавшийся Миколой.
«Повозке? Он серьёзно зовёт машину повозкой?!» — про себя ухмыльнулся я.
Мне было хорошо известно, что там. Пробники, конечно. По пять с половиной тысяч брикетов с подарками от Сан-Крампа и Генерала.
WintEx — нейтральная контора. Как и полагается рекламщику, я вёз лучшее, что могли произвести Запад и Восток. Еда, техника, сувениры. В Альянсе с потреблением неплохо, хотя фаст-фуд не очень полезен, а гаджеты ломаются слишком быстро. У Юниона еда похожа на армейский паёк — злые языки говорят, её производят из силоса и насекомых, зато нутриенты получше. А карманной техникой с Востока при желании можно драться, тоже плюс.
— Да-да, — тихо продолжил Микола, — там приманка. А ещё великая опасность.
«А ещё» в кузове фуры WintEx размещались модули SC_Brain и GM_Command — дочерние компьютеры, подключающие дома радостных аборигенов к планетарным сетям. Какую уж выберут из двух.
— Впрочем, пусть они и сами скажут нам.
«Кто — они?» — подумалось мне.
Эфир снова заскрипел, да так, что в желудке у меня всё сжалось. Будто ножиком по сковородке водили.
— Скройся, старик! Опять ты?! Твоё время прошло!
«Аборигенский перфоманс — ругань по радио? Может, у них и на ток-шоу до сих пор дерутся?»
Это была глупая мысль. Скрипучий, чуть блеющий голос шёл не по радио. Он говорил из внутренних динамиков кабины.
Дорога спускалась в долину. И лес обступал меня с двух сторон, как гвардия скелетов-часовых из видеоигры.
— Тебе не победить, братец, — пробасило нечто с другой стороны, — за мной армии, железный порядок, марширующие полки, которым скоро не нужно будет даже есть!
— Ты выбрал грубый подход, как всегда, — заклекотал первый, от чего стёкла в фуре стали дребезжать, — мой путь вернее. Хитрее, он как змеиный яд, подмешанный в сладкий пирог… Наш владыка любит змей! Шшшшш!
В унисон шипению картинка на боковых экранах сменилась электронной рябью. А затем мир снаружи стал другим.
— Поворачивай севернее, там спасение! — непривычно громко скомандовал голос из динамика. Казалось, прошла целая вечность без навигации, как я оставался жив — неясно.
— Кто ты, Микола?! И кто они?!
Я выкрутил руль вправо, едва видя дорогу через снежные комья.
— ВСЯ МОЩЬ СЕВЕРА ПРОТИВ ТЕБЯ, РОГАЧ! — грохотал Бас.
— Иззззссс моихххх алтарей сочится ссссила, которая тебе не ссссснилась, Мертвец… люди будут моими! — тянул Скрипучий.
На боковых дисплеях творилось что-то ужасное. Слева над лесом поднималась стая мелких тварей — ушастых, когтистых, рогатых, с глазами-угольками. В правом окошке бежали изломанные тощие фигуры — пошатываясь, но сохраняя скорость не меньшую, чем у спортивного мотоцикла.
— Вы пробудили древние силы, наивные дети. Желали построить счастье по мирской справедливости. Но любовь — это не счёт заслуг. Иначе вечный праздник превратится в вечный ад.
Девчонка-башкотряс на приборке зашлась в конвульсиях, когда фуру тряхнуло.
«Чёртовы просёлочные дороги! Да тут всё, похоже, чёртово!» — полыхнуло в моём разгорячённом разуме.
Нужно было следить за управлением. Но я смотрел и смотрел. То налево, то направо. Направо и налево. С Запада поднималась исполинская тень, заслоняя рогами звёзды, пуская огонь из ноздрей. На Востоке в сполохах Северного Сияния тянул костлявые руки скелет гиганта с длинными шипами внизу лица, составляющими «бороду».
Я ехал на север — туда, где на основе кремния пробудился ужас древних цивилизаций. В метре за моей спиной сошлись в споре заклятые друзья — два искуственных интеллекта, желающих поработить мир. Те, кто умещался на флешке размером с зажигалку, воевали за всю планету. Одиннадцать тысяч подарков неслись на север, и ад следовал за ними.
— Микола, ты здесь?
Мои глаза слезились. Казалось, переднее стекло вовсе исчезло, и снег выедал глаза.
«Наверное, сейчас минимум ночной температуры, если даже тройной термослой не спасает. Или кабина прохудилась?!»
— Конечно, друг, — убаюкивающе ответил голос по радио.
— Зачем ты мне помогаешь?!
— Многие в этих землях считают, что я опекаю путешествующих. Помогать людям, особенно в праздник — дело благородное. А ты не останавливайся. Что бы ни произошло. Верь, спасение близко.
Сперва я увидел впереди жёлтенькую закорючку фаст-фуда. Потом — сине-красный шкаф с напитками. Чуть сбоку — бело-коричневая кофемашина. Киоск по продаже старых телефонов. Шестерёнка автосервиса. Прямоугольник с огоньком. Заправка.
Всё говорило, что пора жать тормоз. Но я продавил педаль газа, казалось, в асфальт. Через бурю и позёмку, сквозь хохот и рёв миллионов тварей, фура WintEx летела вперед. Как пьяница в пятничный бар, как мама за едой для грудничка, как закоренелый грешник к концу всенощной. Был удар, а потом весь мир, вместе со льдом, снегом, бесами и призраками Холодной войны, поглотило пламя.

[Инцидент в Рутении — так пользователи сети прозвали вирусную запись, попавшую в сеть в канун Рождества. Она была извлечена неизвестными взломщиками с видеорегистратора фуры Винтер Экспресса, ехавшей на раздачу в Рутенийской Республике. Скептики считают, что имел место взлом, постановочная история жанра ужасов. Однако авария машины WintEx — установленный факт, уже ставший легендарным. Изо дня в день люди разбиваются на дорогах. Но не всегда — в ночь перед Рождеством. И совсем редко авария сопровождается дождём из продуктов с игрушками над целым регионом. Для слабо урбанизированной культуры рутенийцев это было похоже на чудо из старинных преданий. Правительства Демократического Альянса и Евразийского Юниона отреагировали официальными опровержениями, однако это лишь спровоцировало эскалацию скандала, поддержанного хакерами и независимыми публицистами. На данный момент запись таинственно исчезла: возможно, по причине слаженной работе кибер-полиции...]

[WintEx, апеллируя к физическому и моральному ущербу, доставленному компании, инициировало расследование при поддержке независимых адвокатских контор. Как ни странно, командование двух мировых блоков отреагировало на инициативу сдержанно. Силами энтузиастов была собрана военно-научная экспедиция в два главных компьютерных центра — так называемые Поместье Санта-Крампуса и Ставку Генерала Морозко. Полевые исследования выявили ряд несовместимых с поддержанием человеческой цивилизации модулей в программах GM_Command и SC_Brain, возможно, заложенных изначально. Трудно сказать, готовы ли будут всемирные магнаты сойти с заезженной колеи средь сугробов и отказаться от многолетней политики, внеся правки в код...]

[По всему миру набирает силу движение «Минимум Миколы». Основная цель: наладить хозяйство в обход любых искусственных интеллектов, на основе частной инициативы. Ряд деятелей как консервативного, так и умеренно либерального крыла, по всему миру, поддержали это начинание. Таинственный хакер, взломавший эфир в Рутении, так и не был найден. Вероятно, его имя — псевдоним, взятый в честь персонажа фольклора: святого Миколы. А может, и реальное имя. Этот человек, похоже, вообразил себя этаким благородным разбойником, борцом против корпораций. Что ж, это получилось, как ни крути. Однако кем бы он ни был, у жителей Рутении возник ещё один герой — ранее рядовой водитель доставщика WintEx. На месте крушения его фуры, автозаправке, был создан Мемориал пострадавшим от ошибок ИИ. В прежней жуткой глуши уже пять лет действует горнолыжный комплекс, построенный на средства меценатов. В числе услуг: гостиница, кафе, бильярд и другие любимые туристами…]

Новости о себе и о реформах я услышал задним числом. Плакал от горя и радости одновременно. Трёхслойная броня кабины оставила меня в живых после кошмарного взрыва. Однако с водительством было покончено. Мне пришлось ампутировать ноги, поставить видеопротезы глаз и металлопластиковую челюсть. Кушать в первые полгода не получалось даже с ней: только питательный раствор по венам.

Но я не разучился верить в жизнь. И даже шутить. Надеюсь, в моём рассказе было хоть что-то весёлое? Мне предстоит ещё немало времени провести на реабилитации в Центре здоровья. Рядом с моей кроватью стоит изображение Миколы. Кем был мой собеседник, точно дознаться не выйдет, но всем известно, какой святой помогает путешественникам. Хоть я больше не езжу физически, но в наш век можно говорить со всеми уголками планеты. К счастью, эта технология вполне нейтральна. Ладно, мне пора закругляться. Она уже высушила голову.

— Латте готов, дорогая. С корицей, как ты любишь.
— Лучше бы с мятой. Ладно, поняла, не капризничаю! Спасибо, дядя.
Мокрое полотенце с цветыми зайцами отправляется в сушилку. Ну до сих пор как второклашка!
Мила — настоящая Снегурочка, блондинка с серебристым оттенком чуть вьющихся волос. Младшая из трёх дочерей многострадального Лександра. Он был в отряде волонтёров, которые пошли на взорванную заправку и спасли меня. Девочка тогда ничего не понимала, весть о Водителе-Дарителе дошла до неё позже. Миле трудно видеться со мной. Горный курорт «Подарок Рутении» и моя палата далеко друг от друга.
Чем заняться калеке на пенсии? Вот и готовлю ей кофе с бисквитами через удалённое управление. Слежу за погодой. Болтаю через мессенджер, когда она одна. Подогреваю воду в джакузи. Но-но, попрошу: никаких камер там нет. Я почти старый, но ещё не козёл.
Мила учится на этнографа в Германии. Её сестры давно замужем. Отца похоронили в родном городе, около церкви. Не буду оскорблять интеллект адресатов, конкретизируя, в честь кого этот храм.
В общем, я стал оператором Умного дома для своей, в некотором роде, падчерицы. Личным Сантой и Дедом Морозом. Почаще бы проводить время рядом с ней. Но я понимаю: двадцать два — возраст, когда многие налаживают личную жизнь. Оставят отца и мать, а уж дядьку-водителя точно, чтобы стать одной плотью с мужем. Скоро Новый год и Рождество. Если чудо случится сейчас, я по-хорошему ей позавидую. На курорте немало хороших парней.
Надеюсь, и в мире их стало больше. Человечество переживало Минимум Маундера (я прочитал об этих событиях уже после аварии), переживёт и Минимум Миколы. Говорят, средняя температура всё повышается, на градус-два в год. Конечно, я не строю иллюзий. Хоть в мороз, хоть в жару, найдутся умники, которые захотят поставить чудо на службу тоталитарной или толерантной утопии. Пока я жив, то своей историей попытаюсь предотвратить это. Надеюсь, тот, кто это читает, и не лелеял подобных планов.
Поздравьте от меня родных, любимых и друзей, скоро ведь Рождество.