Ему хотелось, чтобы по горизонту тянулись огромные оранжевые скалы, как в Калифорнии. Но пока было далековато и до Урала. И перед взором неслись леса, поля, угрюмые городишки всё реже и реже, да собственные руки в перчатках без пальцев сжимали руль. Колдобины русских дорог — достойные преграды. На плечах кожаный плащ, пиратский флаг торчал не из кармана, а на багажнике. На последнем — сумка с порядочным запасом консервов и прочего походного. Хотя по возможности парень старался подрабатывать грузчиком и покупать всякую гадость на месте.

Мысленно он сам смеялся над собой. И сам ведь ожидал, что претерпит какие-нибудь разочарования, а если и нет — всё равно ведь не вечно будет таким гордым байкером. Покатается-покатается и вернётся к унылой жизни (кончать как герой «Квадрофении» не хотелось). Но всё же покататься надо — будет что вспомнить. Маячили мечты годы спустя повторить это с сыном, да вот для сына ещё жену надо, а кому он нужен? Боялся, что если и найдёт спутницу жизни, то к тому времени как сын дорастёт до мотиков, сам он будет дряхлым стариком.

А дорогу уже давно окаймляли сплошные стены леса, и колдобин становилось всё больше. Как будто уже за чертой цивилизации. Это конечно не так, ведь какая-никакая дорога — но есть. И всё-таки романтика!

Как маяк в море, как трактир для измотавшихся фэнтези-приключенцев, или как пыльный городишко в дикозападной прерии, впереди показался типичный сельский магазинчик. Название деревни на синей табличке было замазано красным, ниже на дощечке значилось рукописное: «Утоповка».

Парень и сам думал приостановиться, но похоже, это решение от него не требовалось: гвоздь в шину, занос, вжух!.. И хорошо, что он не был крутым, которые шлемы не носят.

Оправившись, он осмотрел байк и колёса. Да, чтобы гвозди так аккуратно лежали именно здесь, когда из зданий только магазинишко, а к остальной деревне только тропка в бок, словно в чащу ведёт… Парень предчувствовал, что местный механик обдерёт его как липку. Но что уж теперь поделать? И для начала он вошёл в магазин…

Обычная пыльная облупленная обстановка, если бы не одно, а вернее — нуль: на прилавке — никаких продуктов. Голая белая поверхность. Подумать бы, что магазин заброшен, но типичная продавщица была на месте. Необъятно-полная, вроде бы молодая девушка в голубом фартуке и шапочке, бейджик — Екатерина Ковалева.

Удивлённый пустотой, путник даже не сразу перешёл к делу, но, шагая к прилавку, спросил:

— Здрасте… А что у вас здесь продаётся?..

— Ничего. — просто сказала Екатерина.

— Ээээ… Тогда что же вы здесь стоите?

— Стою. — лицо не менялось, как будто ничего не происходило.

— Зачем?.. — спросил он, стараясь не чесать показательно голову.

— Говорю.

— Ладно, говорите так говорите. — сдался он. — Тогда не скажете, можно ли тут поменять шины?

Тут ему пришла мысль, что она может быть частью схемы рассыпавшего гвозди. Но почему тогда не зашибить мастерскую прямо в бывшем магазине? Видимо, обдирать будет не только механик.

— Да. — искренне ответила она на вопрос.

— Ну и где? — он уже едва скрывал раздражение.

— У Петрова.

— Ладно, спасибо, — выдавил он, — я найду Петрова.

Он вышел и потащил мотоцикл по тропке. Продавщица увязалась за ним.

— А вы уже… — он осёкся, не желая услышать очередное «да», — а ПОЧЕМУ вы уже уходите?

— По теории вероятности. — сказала она явно заученное от кого-то.

— То есть, вряд ли сегодня кто-то кроме меня появится?

— Да.

Вскоре из-за деревьев показалось огромное нагромождение из брёвен и кирпичей всех сортов. Понемногу байкер понял, что это вроде крепостной стены с воротами. За кривыми бойницами клевал носом старичок с ружьём.

«Явно что-то серьёзнее обдираловки», — думал парень. Но куда деваться? Да и, — что он скрывал сам от себя, — это бегство юного обалдуя уже приобретало оттенок настоящего приключения.

Катя постучала по воротам, разбудив стража, и тот, подёргав некие верёвки, распахнул скрипучие ворота. Открылся вид на… недодеревню. Два дома и несколько флигельков. Все люди — худые старики с пустыми лицами в поношенной одежде… Впрочем, работа у них кипела: отовсюду раздался стук и звон металла и дерева, доламывали остатки третьего дома… Но если приглядеться, становилось больно, как все гнут старческие спины.

Навстречу гостю выбежал самый бодрый из старичков, чем-то на Печкина без шапки похожий, в пиджаке на две пуговицы.

— О, с прибытием! Как звать?

Байкер назвался.

— А я Корский, председатель! Ну проходи, отдохнёшь, чаю выпьешь…

— Да не, я только коня подковать.

— А успеется! Флигель Петрова, механика, он же во — рядом!

Помня о страже с ружьём, гость не стал спорить. Председатель провёл его в другой флигель, в комнату, которая поначалу даже показалась уютной. Маленькая, вся в книжных полках.

Корский по-первобытному высек огонь для установки с чайником.

— Своё електричество пока не сделали, хе-хе.

Затем он открыл ящик с надписью «НЕПРИКОСНОВЕННЫЙ ЗАПАС», достал оттуда явно редко сдвигаемые пыльные конфеты и чайные пакетики, выложил на стол. Пока он суетился, гость разглядывал книги. Куча томов Ленина и Сталина, философы от греков до немцев… Из худлита - только какая-то книга Одоевского. Как-то померкла ассоциация с дедушкиной дачей, где он в детстве любил отыскивать старые тома Жюля Верна и русских сказок.

— А вы умный, я погляжу… — сказал парень из вежливости.

— Эт да, погодь, расскажу всё. Сам куда едешь-то?

— Да так, катаюсь.

- Эт нехорошо, не еффективно, — по-стариковски добродушно пожурил он. — Ну ничаго, может, пристроим. А чагой перчатки с дырками? Не еффективно!

— Чтобы руки не натирались, а пальцы сохраняли чувствительность. Для мотоцикла.

— А, тады еффективно. Но наша Утоповка пока маленькая, ездить некуда, так что нам пока не нужно, хе-хе.

Когда они уже сидели за раскалённым чаем, дед спросил с хитрецой:

— Ты небось спросить хочешь, почему деревня Утоповкой зовётся, и почему магазин пустой?

— Ну допустим…

— А вот слушай. Када семидесятилетний експеримент провалился, я подумал — а чагой-бы мне свой експеримент не устроить? Так, чтоб всё еффективно было, ничаго лишнего, токмо польза! Долго философию читал, и как дочитал — не сразу конечно вышло, но как организовал — так пошло!.. Для чистоты експеримента ведь как? Надо оборвать все порочащие связи с миром! — он махнул рукой как отрезал. — Перестали покупать в том магазине — перестали завозить. Официально ведь как? Официально мы все умерли. Даже Катька, последняя молодая у нас. Ну, не хотела уезжать от матери больной, да мать померла — мож недостаточно еффективны были — а Катька и осталась. А что была продавщицей — так её в магазине и оставили, людей зазывать в нашу утопию.

— И для эффективности вы дома на стену перевели? — спросил парень, стараясь не звучать скептично.

— Хе-хе, умный молодой человек. А то! Ежели полдеревни в одном доме спать может, чаго ж материалу простаивать? А защититься от порочащего мира — надо! — он воинственно потряс кулаком.

— Я так понимаю, других книг в деревне нет? — спросил байкер, оглядывая полки.

— Чаго ж нет? У механика — всё про физику и технику, у фельдшера — про медицину и биологию. Всё для пользы!

— А художественной?..

И старик стал пафосно вещать, воздевая указательный палец.

— Искусство есть подражание природе! А природы вокруг — вона сколько! В целях отдохновения достаточно планового созерцания деревьев! Без, так сказать, посредников — поэтов, художников, которые всё равно ту же природу рисуют. К тому же от непосредственного созерцания деревьев меньше перенапряжения мозгов.

Гость спешно сунул конфету в рот и ошпарил горло остатками чая.

— Я пожалуй пойду к вашему механику, не буду вас беспокоить…

— Погодь! Ты ж важную роль в нашей еффективности сыграешь! Я те говорю — Катька — последняя молодая! А надо, чтобы утопия продолжала жить! Ну, ты разумеешь, да…

Улыбка Корского очень не понравилась ему. И парень рванул со всех ног.

— СТОЙ! ДЕРЖИ ЕГО! — кричал председатель. И на выходе бледные старики уже обступали беглеца. Старухи же уже вели Катю под пухлые руки, прямо в магазинном фартуке. Её взгляд был смиренно опущен.

— К фельдшеру их! Чтоб засвидетельствовал еффективность!

И все направились к флигелю с тёмным грязным помещением, у которого стоял равнодушный ко всему мужик в давно не белом халате.

Тут байкер почувствовал в себе силу. Он увидел, что рядом некто - видимо тот самый Петров — страховал с ломом… И понадеявшись на то, что старики быстро потеряли бдительность, пленник растолкал державших и вырвал лом у того. И он пятился, размахивая оружием. Особо решительных пришлось не без стыда отбить, остальных достаточно было напугать. А Катя в руках презрительно глядящих старух оживилась, поглядела на пришельца с интересом.

Байкер позволил себе роскошь спиной заскочить во флигель механика, и там увидел остатки давно разобранного мотоцикла с бесполезно лежащими колёсами. Парень ухватил одно быстро, но в дверном проёме уже столпились, пришлось прорываться с боем.

Кое-как просочившись, он побежал к Кате. Старухи с ором убежали, а девушка стояла, в её глазах мешались страх и интерес.

— Бежим! - крикнул он ей, и та, не сомневаясь, последовала.

Вот байк лежит у ворот… Горе-беглец совсем забыл о страже с ружьём, но — подарок судьбы — тот спал.

Полный адреналина, не зная что делать, байкер сунул лом в руки пухлой продавщицы и принялся менять шину быстро как мог.

Старики тогда оправлялись от ударов, но председатель уже бежал, крича:

— СЕМЁН! ВСТАВАЙ!

Страж вскочил, шатаясь и озираясь, а Катя, как показалось байкеру, от всей души вмазала председателю.

Вот машина собрана, великий утопист стонет на земле, страж уже взводит курки, остальные деды настигают…

— Садись! — скомандовал беглец, вскакивая на коня. Мягкие руки крепко обхватили его, и они понеслись ветром в лицо, без шлемов. Позади прогремел выстрел.

- РАСХОДУЙ ПАТРОНЫ ЭФФЕКТИВНО!..

Минуту спустя казалось, «утопия» была в другой реальности, впереди и позади — лишь лесная дорога.

— Куда едем? — спросила Катя. В голосе была крупица надежды.

— Куда-то...